— Как-то уж слишком всё сразу навалилось, — выразил общее невысказанное мнение Жутиков. — Может быть, останься ты здесь, половины бы не случилось… И чего тебя понесло с Ратмиром этим по лесам по долам?

Я ничего не ответила, задумчиво поглаживая Василия, но Жутикова это не смущало. Жажда выговориться и прокомментировать происходящее была сильнее его.

— Полный бред!… Бабка куда-то свинтила. Остальные как дурного отвара хлебнули. Горыныч влюбился. Князь к Мирре прикипел… А кстати, с чего бы это вдруг, а? Ты на них никакие эксперименты не ставила? С тебя станется…

Рассуждения Жутикова о моих дурных наклонностях прервало появление гонца от Яромира. Князь приглашал меня на вечернюю трапезу и военный совет.

С помощью Горыныча за два дня удалось перебросить в лагерь достаточное количество соли и теперь под руководством деятельного и энергичного Ратмира, обозы двигались ближе к черному замку. Отряды перерезали пути к отступлению. Чародеи прикрывали движение наших войск, отводя глаза любопытствующим и неприятелю. Яромир был сосредоточен, точно отдавая приказы, контролируя перемещения войск. Моё появление рядом с ним и поддержка, укрепляло его авторитет. Приближался час решительного сражения. Руководить окружением врага Князь доверил Ратмиру, которому сразу после военного совета предстояло отправиться в обратный путь в приграничную с землями Гастона лесостепь. Собираясь отправиться в путь, Ратмир, держа шлем в руках, подошел ко мне.

— Нареченная…

— Римма, — с улыбкой поправила я.

— Да, Римма… — улыбка воеводы отдавала горчинкой. — Берегите себя, — и добавил, — Сердце за тебя не спокойно…

— Не волнуйтесь, учитель, благодаря вашим урокам, я могу за себя постоять, — пошутила я, касаясь рукоятки меча на моем поясе.

Ратмир, склонив голову, преклонил колено и едва приметным движением переложил мне в сапог свой засапожный нож. Выпрямился и поймал мой взгляд. На мой безмолвный вопрос, кивнул: «Пригодится!». В его взгляде смешались беспокойство за меня и…любовь, которую он не мог скрыть. Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза. Наконец воевода, чуть прикрыв ресницами глаза, улыбнулся смущенной и беззащитной улыбкой, которую странно было видеть на волевом, закаленном в сражениях лице, поклонился и вышел из шатра.

Храни тебя Бог! Храни тебя Свет! Я смежила веки, плетя для Ратмира защиту, окутывая его в броню оберега.

Глава 15

Вечерние сумерки спустились на лес. От Яги не было весточки. Горыныч тяжело вздыхал, не давая уснуть никому в округе. Жутиков лениво пощипывая приготовленный Василием пирог с грибами, сидел на пеньке рядом с тоскующим Горынычем. Охрана несла службу по периметру опушки.

— А не погадать ли нам, а Васюшь? — обратилась я к коту, ощущая смутное беспокойство и не находя ему объяснения.

Кот с готовностью пододвинул мне колоду карт. Яге выпадали пустые хлопоты и обман. Значит, след, по которому она так рьяно ринулась на поиски злоумышленников, ложный. Опасности для неё не предвиделось и это радовало. Погадать себе? А почему нет? Я решительно перетасовала колоду.

Обилие пиковой масти в раскладе заставляло думать, что карты надо мной смеются. Опасность для жизни, сопряженная с гибелью. Угроза насильственной смерти. Происки врагов и ловушки. Предательство. Переломный момент в судьбе. Холодок пробежал вдоль спины. И это всё мне? В одном раскладе? Я скептически хмыкнула, но продолжила раскладывать карты.

— Васюшь, а правду говорят, что чужими картами гадать нельзя? Колода-то бабулина. Может, оттого карты о ней правду и сказали, а для меня теперь вредничают? — обратилась я к коту.

— Может и правду, а может, для настоящей ведьмы и чужая колода не преграда, — ответил кот, сидя на столе и следя за моими действиями.

Мрачный прогноз отбивал охоту продолжать гадание, но упрямство, — раз начала, надо довести до конца! — взяло верх и было вознаграждено. Карты поведали, что друзья будут готовы прийти мне на помощь, и есть шанс на спасение. К тому же, если я благополучно избегну опасности гибели, то стану сильнее.

— Вот, видишь, Васюшь, не всё так плохо. А заключение, даже обнадеживает! — прокомментировала я коту.

Кот прошелся по картам, пристально всматриваясь, потом мягко перемешал их и, мурлыкая, стал тереться о мое плечо, то ли утешая, то ли подбадривая.

Утро выдалось хмурым и пасмурным. Низкие тучи, казалось, царапали верхушки вековых сосен. Вестей от Яги не было. Мы молча завтракали приготовленными на скорую руку пирогами с ягодами. Вкус теста, созданного мной с помощью чародейства, всё же оставлял желать лучшего. Сложно было сосредоточиться на представлении и концентрации вкуса сдобного теста, отвлекали мысли о Яге, Яромире, Мирре, влюбленном Горыныче, который тяжелыми вздохами оглашал округу. С ягодами повезло больше: их принесли к Избушке белки, служащие Яге.

— Да, кулинар из тебя… неважный, — посетовал Жутиков, беря при этом очередной кусок пирога и прихлебывая чай из большой глиняной кружки.

— По вашему аппетиту этого не заметно, — не осталась я в долгу.

— С голоду и не то съешь, — отозвался Жутиков, пододвигая к себе и крынку, предназначенную в первую очередь для Василия.

У кота от такой наглости даже дар речи пропал.

— Тебе, Васька, худеть надо! — фамильярно заявил Жутиков, черпая сметану. — Вон какое пузцо отъел на бабкиных харчах!

С утробным мявом уязвленный кот кинулся на обидчика, да с такой неожиданной силой, что Жутиков опрокинулся с лавки.

— Только без крови, мальчики! — напомнила я, ягодка за ягодкой наслаждаясь душистой лесной земляникой.

«Мальчики» вняли моим наставлениям: кот вцепился в одежду Жутикова и отвешивал лапкой пощечины, а тот тщетно пытался подняться и сбросить с себя тяжеленного кота.

Стук по стеклу отвлек меня от созерцания поединка на полу. Черный ворон с листком в клюве. Я распахнула оконце, ожидая вестей от Яги. Ворон грациозно поклонился и подал мне письмо. Я развернула листок пергамента. «Римма! Мне нужна твоя помощь. Мне нужно увидеться с тобой наедине и переговорить. Об этом не должны знать чародеи, иначе… я подведу и Светомира и Князя. Буду ждать тебя на восходе у большой поваленной сосны у ручья. Мирра».

Мирра…подала весточку. Надо идти. Мирра не могла покинуть укрытия без ведома мудрого Светомира. Значит, чародей сам проводит её к месту встречи. Хорошо; с ним она в безопасности. Да и мне давно хотелось переговорить с Светомиром с глазу на глаз. Послание заинтересовало дерущихся «мальчиков» и они, со следами побоев — особенно досталась Жутикову-, уселись по обе стороны от меня: мой ворчливый спутник — на лавку, а кот вспрыгнул на стол. Оба принялись изучать послание.

— Объявилась, значит, наша блудодейка, — саркастически заявил Жутиков.

— Не нравится мне это, Риммау…

— Солнце уже взошло, надо торопиться, — отозвалась я.

— Риммау! В свете вчерашних гаданий, на твоем месте, я бы не ходил туда…по крайней мере, одной идти не стоит точно! — заявил Василий обнюхивая листок.

— Так не в Избушке ж мне замуроваться, — отозвалась я. — По пустякам Мирра не стала бы просить о помощи, значит дело серьезное. Да и Светомир её без охраны не оставит, значит, есть шанс переговорить с ним наедине. — Уже рассвело, надо идти.

— Иди Горыныча буди, — подтолкнул Василий Жутикова.

— Вот ещё! — в один голос воспротивились мы оба и переглянулись. Жутиков предоставили мне право говорить первой. — Бедолага лишь под утро сном забылся: всю ночь провздыхал и будить его бесчеловечно! Это, во-первых, а во-вторых, — продолжала я — если меня Горыныч будет сопровождать, то ни о какой тайне и речи быть не может, ведь его издалека видно! В третьих, Горыныч просто не сможет пробраться к ручью, там же заросли сплошные и места для посадки нет!

— Всё равноу, нельзя тебе одной, — стоял на своём кот.

— А я не одна пойду. Я… вот Жутикова с собой возьму! — нашлась я.

Под нашим напором кот сдался, ворча и сетуя, что вмести с силой Создатель не одарил меня мудростью, и отмерил нам на встречу с Миррой час, а при опоздании пригрозил поставить на ноги всё войско.